Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Страница 25

— У тебя есть конкретные предложения? — сказать, что лицо Энвера выражало просто неприязнь к своему коллеге — ничего не сказать.

— Есть. И ты о них знаешь — начать переговоры с Россией о мире. Да, придётся многим пожертвовать, но пока можно будет обойтись «малой кровью». Гарантируем свободный проход всем их транспортным судам через проливы, отдадим какую-нибудь малость на Кавказе…

— А если они потребуют проливы не только для торговых судов?

— Да ради Аллаха! Если русские сойдут с ума и направят свои боевые корабли в Средиземное море из Чёрного — возрадуемся. А какой линейный корабль, крейсер или миноносец они имеют возможность направить в Севастополь с других морских театров? Ты не интересовался этим вопросом? Информирую — никакой. То есть теоретически — крейсера их Сибирской флотилии. А это далеко и очень долго. За время их перехода к нам война наверняка уже закончится.

— А если нет?

То есть теоретически — крейсера их Сибирской флотилии. Вернее крейсера — «Жемчуг» потоплен «Эмденом» в Пенанге — остался только «Аскольд». И следовать к нам ему далеко и очень долго. За время перехода война наверняка уже закончится.

— А если нет?

— А если нет, то мы всегда имеем возможность дезавуировать любой договор по поводу проливов в одностороннем порядке, что и делали уже неоднократно на протяжении двух последних веков. И снова вступить в войну, если появится серьёзная перспектива победы центральных держав. Если увидим, что Россия готова рухнуть под напором тевтонов, поможем ей это сделать — подтолкнём…

— Умный, да? — военный министр презрительно посмотрел на своего визави. — Думаешь, русские этого не понимают? Не попытаются иметь гарантий на тот случай, если мы поступим именно так, как ты предполагаешь? Это, во — первых.

Во — вторых, у них есть союзники. Которые тоже будут участвовать в переговорах и затребуют свою долю. А они не удовлетворятся мелочными уступками царю Николаю, и затребуют свою долю. И эта «доля» окажется немалой. Я не прав?

Джемаль угрюмо молчал.

— Я прав. Англичане с французами растреплют империю на клочки, оставив нам самую малость…

— А вот теперь ты забыл, что есть ещё и Россия, — улыбнулся морской министр. — И есть Англия. Первая уже который век мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а вторая, всё это время, старается русских сюда не пустить. И британцам это регулярно удавалось. Вспомни последнюю войну с русскими.

— А вот теперь ты забыл, что есть ещё и Россия, — вдруг улыбнулся морской министр. — И есть Англия. Первая уже который век мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а вторая, всё это время, старается русских сюда не пустить. И британцам это регулярно удавалось. Вспомни последнюю войну с русскими.

Значит, можно не опасаться присутствия их гарнизонов по берегам проливов — англичане не позволят.

Так что рекомендую тебе серьёзно подумать над моим предложением.

— Ты прекрасно понимаешь, что я один ничего не решаю, — хмуро бросил Энвер. — Подумать, конечно, стоит, обсудить — тоже…

— Несомненно. Только не слишком затягивайте. Ещё одно — два поражения наших войск, и как сам султан, так и народ, потребуют мира. А для того, чтобы противник поверил в искренность Турции на мирных переговорах, потребуется предъявить ему, так сказать «на блюде», несколько голов лидеров «Партии Войны». И почти наверняка среди них должна будет иметься твоя…

— Ты смеешь мне угрожать!? — Энвера просто подбросило с кресла.

Его собеседник остался невозмутимым.

— Я предлагаю тебе подумать.

Клянусь Аллахом, я не плету никаких интриг против тебя и твоих единомышленников, но думать мне не возбраняется. Я поделился с тобой мыслями. Где-то ошибся? Был нелогичным?

Пойми ты: Если бы я участвовал в каком-нибудь заговоре или знал о таковом, то зачем мне делиться с тобой своими мыслями? Зачем рисковать своей головой, которой очень дорожу?

Подумай, Энвер, подумай. Об империи подумай — нужно спасать её, а не Германию с Австрией. И не беспокойся о том, что нашу страну растерзают после войны: Пока Россия мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а Британия старается не допустить туда русских, Турция может не беспокоиться — проливы останутся турецкими.

Извозчиком оказался мужик лет тридцати пяти — сорока. Глянув на его лицо, Андрей невольно улыбнулся, вспомнив песенку из мультика: «Рыжий, рыжий, конопатый…». Да уж — очень яркий представитель огневолосого племени попался, в прямом смысле «яркий».

Когда коляска остановилась возле адмирала, «водитель кобылы» немедленно соскочил с козел и вытянулся перед командующим флотом:

— Здравия желаю вашему высокопревосходительству! — рука отработанным до конца жизни движением метнулась к картузу.

Выправка чувствовалась.

— Здравствуй, братец! Служил?

— Так точно, ваше высокопревосходительство! Отставной комендор броненосца «Чесма» Павлов.

— Зовут-то как?

— Герасимом, ваше высокопревосходительство.

— Вот что, Герасим, мне как можно скорее на Графскую нужно, а авто сломалось. Извини, что пришлось тебя от работы оторвать, но внакладе не будешь — держи пять рублей, только чтобы поскорее.

— Не могу принять, ваше высокопревосходительство, — на лице возницы нарисовалась даже некоторая обида, — мы тоже понимание имеем. Сейчас развернусь, и — милости просим. Даром довезу за — для победы Отечества.

Конвой, скакавший впереди, заранее разгонял все встречающиеся по дороге экипажи и телеги, а бывший матрос оказался лихим извозчиком, пробок и светофоров на городских улицах не имелось, так что менее чем через четверть часа коляска остановилась возле коллонады на Графской пристани.